Д-р Константин ХАДЖИ, адвокат, серб, автор фото: «Русины на Мараморош-Сигетському суді в 1914 г.).

Мої воспоминанія о Марамарош-Сигетѣ.

Про Великый антиправославный антирусинськый Мараморош-Сигетськый Судовый Процес в 1914 годѣ, что по мненію автора, став однôв из причин начала Первої Мирової войны).

(«Православная Карпатская Русь», 15 ноября 1932 г., № 22) (по -русинськы)

Странный слух пронҍ́сся в конци́ декабря-децебра 1913 года в средѣ всëго славянства, слух, что будуть судити карпаторусских селян в Сиготѣ но обвиненію в „государственной измѣнѣ“.

Мы, сербы из бывшей Воєводины в Австро-Венгрії, сразу прекрасно почувствовали и поняли, что йсе значит! Бо мы, може быти бôльше, чѣмь ктось, постоянно подвергалися політичным переслѣдованіям.

Мы даже привыкли находитися под всегдашнім подозрѣнієм в „государственной измені“, хотя бы возстали сьме лем тÿлько в защиту нашых національных прав и привілегій, гарантованых нам вѣковойôв традиційôв и законами Австро-Венгерської монархії.

Вѣдь всëго лем пару лѣт перед тым, против нас, православных сербôв, быв инсценірованый процес в Загребѣ, тоже, по обвиненію в „государственной измѣнѣ,» коли почти вся сербська інтелігенція из Хорватії и Славонії была привлечена до суда и осужде́на.

Итак, мы ясно розумҍли, что Великый Процес против русских селян русинôв, котрі уже давно, аж не ошибаюся, єще в 1903 годѣ предприняли акцію возвращенія в Православіє, сей судебный процес, начатый по чисто политічным причинам и мотивам.

Австро-Венгерськôй дипломатії треба было хорошый и удобный случай, показати всëму Свѣту, же велика славянська православна Ро́ссія гибы веде агресивну політику и устрёює безпорядкы на тôй території Австро-Венгрії, котра населена руським (русинськым) племенем.

Австрійцы в то время в 1914 годѣ усиленно искали «казус белли^» – причину начати войну, и нам стало ясно, же сей антирусинськый процесс буде предтечôв грозных событій войны. Зато и мы сконцентровали всë своє вниманіє на сей антирусинськый антиправославный процесс.

И Сербськоє правительство, во главѣ из покойным великым государственным мужем  Николаєм Пашичем, также ясно отдавало себѣ отчет в політичному характерѣ Марамарош-Сигетського антирусинського процеса и принимало мѣры, чтобы доказати что Австро-Венгрія возбудила процес против невинных «русских селян русинôв» исключителыю ради свойих мрачных політичных цѣлей, в то время, як в дѣйсности дѣло зводится ид самому невинному релігійному движенію.

Покойный Никола Пашич поручив передати нам, сербським адвокатам из Воєводины (котра в составі Австро-Венгрії), же наш довг, як сербôв и славян, йти захищати невинно обвиненых руськых братів-русинôв, в Карпатах.

И мы на тот зов откликнулися.

На конференціи, одбывшейся в конци декабря-децембра 1913 года, на котрÿй участвовали адвокаты сербы и словакы, было рѣшено: в Мармарошськый Сигет пÿйдут захищати обвиняємых руськых селян-русинôв два сербы: д-р Константин Xаджи, адвокат из Нового Сада и д-р Іоанн Лалошевич, адвокат из Сомбора и словак д-р Іаношка, адвокат из Тырнавы.

Мы приняти йсе благородноє порученіє, оставили наші сҍмї и дѣла и отправилисс в Сигет захищати нашых славянськых братів.

Я лично єще переже одїзда озаботився приобрести необходимый историчный матеріал, добросовҍстно изучивши, особенно ту часть «історії карпатаросôв, в котрÿй говорится про Унію тайно, введенÿй подкупленым мадьярськыми єпископом Мукачевскым Василієм Тарасевичем без спроса и согласія своëго вҍрующего русинського народа, котрый и в мыслях не мав намѣренія оставити Вҍру свойих пра́дҍдôв.

Уже дома, я написав план-конспект своєй защитительної бесѣды.

Прибывши в Сигот, мы в тот же день познакомилися из доктором Стефанником, котрый в то время быв кореспондентом самої великої англійської газеты «Times», а пак став міністром Просвҍщенія свободної Чехословацької Республікы. Кроме нëго, быв там єще єден славянин Фёдор Штрабич, кореспондент русского телеграфского агентства из Петрограда. Од них мы узнали всё, что нам треба было знати для выясненія обстановкы.

В первый же день моёго прієзда, коли я возвратився, позад ужина в гостиницу на ночлег мене ожидала, Великая неожиданность: мôй чемодан былв зломле́ный и бумагы разметані. Ясно, же йсе была работа мадьярскых детективôв межи котрыми мали быти люди, хорошо разбирающієся в історичных и юридичных вопросах, бо, коли я на дру́гый день одправився в суд предявити председателю суда сво́є полномочіє, ôн мнѣ тот час заявив, же догадуєтся, про что я буду говорити и передав почти точно содержаніє мо́йих предварительных замѣток.

Конечно, при этом он не упустил случая задати ми вопрос, что мене побудило прибыти сюда аж из Нового Сада, чтобы захищати обвиненых русских селян русинôв, коли мені до них не є ниякого дѣла. Бо, ради Бога, гдѣ Новый Сад от Сигета и кто, накониць, мені буде платити. Я совершенно хладнокровно отвѣтив, же йсе мо́є дҍло, и я никому не обязаный отдавати в сёму отчёт.

Коли я в первый раз вступил в зал суда мене охватило сильно́є, волненіє. Чувствовалася инстинктивно, же йся Прелюдія крупных історичных событій, котрі довжні до основанія потрясти Європу и всё єї тогдашнёє состояніє и устройство. И я вникав у себе и на свойих колег-защитникôв, як на піонерôв в борьбѣ за великоє Преображеніє міра, из которого довжна была родитися Свобода, а, може быти, и Обеєдиненіє всѣх славянськых народôв.

Тогды й возникла в мені, тверда́ рѣшимость: боротися в сёму дѣлѣ до конца, чтобы мені йсе не сто́йило каріє́ры, ци даже жизни.

А, коли я увидѣв, як обвинені руські братія-русины, во главѣ из отцём Алексіём Кабалюком, и удивительно даровитым и мудрым селянином Юрієм Чо́пиком, достойно захищают людські національні права своёго нещасного угнѣтеного народа, мо́я рҍшимость ид борьбѣ стала єще сильніша.

За время веденія процеса, як и в своюй защитительнôй речи послѣдовно представляв суду и обществу «всѣ звѣрства», котрі были «учинені обвинённым селянам-русинам и їх сѣмействам».

Всѣ переслѣдованія и мученія и униженія, которым подвергав їх великый Інквізитор уніатськый пôп-Азарій при помочи мадьярської жандармерії и політичної поліції.  Всѣ – безчеловѣчні издѣвательства, якых уже давно не слышав культурный мір, через великі газеты стали извѣстні всёму світу од Петрограда до Рима и од Лондона до Америкы. Єстественно, они не могли не вызвати всѣх руководящых культурных кругôв чувство отвращенія и гадливости по отношенію ид Австро-Венгерськÿй монархії, котра позволяє у себя пользоватися методами насильства и якых                                                                                                                  цивилізованый народ довжен стыдитися.

И тому, что после Великой войны, которая вспыхнула в то самое лето 1914 года, весь образованый мір одвернувся од Австро-Венгерськой монархии и обявил юй смертный приговор. Сёму, одчасти, она, Австро-Венгрія обязана свойими безчеловҍчными переслҍдованіями нещастного руського народа русинôв на Подкарпатськой Руси, страданіями и муками, котрі вопіяли к небу.

Зато́ многі народы, котрі благодаря щастливому окончанію войны добилися самостоятельности и в сіянії свободы развивают свої способности до майвысшої ступени, (як, напримҍр, братська Чехословакія), довжні бы отдати Дань признанія нещастным братіям руськым русинам в Карпатськой Руси, котра свойими муками, бҍдами и искушеніями, сво́йими Христовыми страданіями Христа ради, народам сим, «сущым во гробҍх», живот даровали!